 В нескольких сотнях метров от сверхсовременного завода Royal Dutch Shell по производству сжиженного газа на Сахалине кладбище ржавеющих кораблей рассказывает о застарелых противоречиях этого российского острова. О том же говорит надпись на грязном жилом доме напротив главного офиса предприятия компании - она предупреждает не ставить машины внизу из-за опасности обрушения фрагментов ветхого фасада.
Все, что связано с Сахалином, это крайности. Островом, примостившимся к северу от Японии, до 1945 года частично правили японцы, это восточная граница России. Хотя он богат дикой природой и может похвастаться одними из крупнейших в мире нефтегазовыми резервами, бывшая исправительная колония остается одним из беднейших и забытых регионов страны. В 1990-е годы четверть его населения уехала.
Но при всей своей исключительности во многих отношениях Сахалин напоминает Россию в миниатюре. Его проблемы - это отражение проблем страны в целом: беды зависимой от нефти экономики, региональное неравенство, манипулирование СМИ и энергетический национализм. Последняя из названных проблем превратила остров в поле боя между Кремлем и крупнейшими нефтегазовыми компаниями мира.
На кон поставлен ведущийся Shell нефтегазовый проект "Сахалин-2" стоимостью 20 млрд долларов. Исход противостояния определит не только будущее нефтегазовых резервов Сахалина, но, в широком смысле, права иностранных инвесторов в России.
"Сахалин-2" - это один из самых амбициозных проектов, предпринимавшихся в истории. Он включает в себя добычу нефти и газа в Тихом океане, на расстоянии 16 километров от берега, его транспортировку по 800 километрам трубопроводов вдоль острова, где часто бывают землетрясения, а затем превращение газа в жидкость на гигантском заводе, первом в России.
До недавнего времени его славили как крупнейшую прямую иностранную инвестицию в Россию и пример энергетического сотрудничества с Западом. Но последние четыре месяца российское правительство изображает предприятие как источник экологической катастрофы и экономического грабежа.
Вскоре после июльского саммита "большой восьмерки" промышленно развитых стран в Петербурге, где России провозгласила себя гарантом энергетической безопасности, Олег Митволь, мелкий, но известный чиновник из государственного природоохранного агентства, пригрозил отобрать у "Сахалина-2" экологическое разрешение за предположительные нарушения экологического законодательства. За этим последовали грозные заявления прокуратуры и министерства природных ресурсов.
Мировые лидеры выразили тревогу. Япония, чьи компании входят в консорциум и которая внесла предоплату за сжиженный газ с Сахалина, предупредила, что это негативно отразится на отношениях. Россия ответила ужесточением риторики и начала расследование.
Однако ведущие министры легко соглашаются, что "взрывателем" наступления на Sakhalin Energy - холдинг, в котором 55% принадлежит Shell, - стали проблемы, не имеющие большого отношения к экологии. Герман Греф, министр торговли и экономического развития, назвал главным фактором увеличение затрат. В прошлом году Sakhalin Energy объявил, что они удвоятся по сравнению с 10 млрд долларов, заложенными в 2001 году.
Перерасход напрямую отразится на российских финансах, так как соглашение о разделе продукции, правовая база проекта, разрешает иностранным компаниям полностью окупить затраты и получить реальный уровень прибыли в 17,5%, прежде чем они начнут делиться доходами с Россией. Растущие затраты отдаляют момент, когда проект принесет России деньги. Говорят, что президент Владимир Путин в ярости: Россия не только предоставила Shell выгодную сделку, но еще и должна нести бремя увеличения стоимости.
Еще хуже был выбран момент для объявления. Shell только что договорилась об обмене активами с "Газпромом", давая российскому газовому гиганту 25% в "Сахалине-2" в обмен на 50% в сибирском месторождении "Газпрома". "Газпром" почувствовал себя обманутым и в прошлом году расторг сделку. Аналитики говорят, что правительство это запомнило, и Shell следовало ждать неприятностей.
Shell утверждает, что может объяснить и выбор времени, и размеры увеличения затрат. Иан Крейг, генеральный директор Sakhalin Energy, говорит, что они обусловлены прежде всего рыночными силами, которые не во власти компании. "Стоимость российской рабочей силы растет на 20% в год, - говорит он. - Растут цены на сталь и топливо".
В том же "Газпроме" расходы на персонал почти утроились в 2001-2005 годах, а счета за материалы и обслуживание выросли больше чем на 60%. В октябре государственный аудитор объявил, что увеличения затрат по "Сахалину-2" в основном оправданны. Между тем растут не только затраты, но и цена на нефть. России предстоит получить от проекта не меньше 50 млрд долларов. "Невозможно получать выгоды от нефти по 60 долларов и не нести связанных с этим расходов", - говорит Крейг.
Что касается выбора времени, Sakhalin Energy утверждает, что, хотя Shell знала об идущей финансовой переоценке, ей не были известны результаты, когда они договаривались с "Газпромом" об обмене активами. "Нашим намерением и желанием всегда было наличие российского партнера в проекте", - говорит Кристофер Финлейсон, глава Shell в России.
Но некоторые наблюдатели говорят, что корни проблем, с которыми столкнулся "Сахалин-2", уходят глубже. Высокие цены на нефть превратили Россию из почти банкрота в самоуверенную - некоторые говорят, самонадеянную - страну, которой не нравится, когда крупные проекты на ее территории ведут иностранные компании. Соглашения о разделе продукции, которые обычно заключаются фирмами с непредсказуемыми странами, Кремль теперь считает неловкостью.
Shell не единственная иностранная компания, столкнувшаяся с проблемами в России. Англо-российскому нефтяному предприятию ТНК-BP грозят отзывом лицензии, должно начаться новое расследование проекта "Сахалин-1", который по соглашению о разделе продукции ведет Exxon-Mobil. "Похоже, российское правительство принялось за все иностранные проекты", - говорит один нефтяной руководитель.
Но "Сахалин-2" стоит особняком. Это крупнейший энергетический проект в России, в нем нет российских партнеров, и он бросает вызов монополии "Газпрома" на газовый экспорт. Все это превращает его в привлекательную мишень для государства, стремящегося отобрать контроль назад.
Три года назад Кремль выбрал в качестве мишени ЮКОС, тогда крупнейшую и самую амбициозную компанию страны. Он использовал сомнительные налоговые претензии, чтобы разгромить ее и забрать ее активы. Соглашение о разделе продукции защищает Shell от налоговых претензий, но не от экологических расследований.
Как компания, акции которой котируются на рынке, Shell испытывает огромное давление со стороны всемирных борцов за экологию и заботящихся о своем имидже западных кредиторов. Европейский банк реконструкции и развития объявил "Сахалин-2" не соответствующим его целям, ссылаясь на озабоченность влиянием проекта на экологию.
Компанию вынудили потратить 300 млн долларов на изменение маршрута прибрежного трубопровода, чтобы обойти место, где кормится единственная в мире популяция серых китов. Парадоксально, что российское правительство было против изменения маршрута. "Что касается китов, то у нас больше проблем с министерством природных ресурсов, чем с самой компанией", - говорит Дмитрий Лисицын из "Сахалинского дозора", главной независимой экологической организации острова.
Кремль всегда относился к борцам за экологию вроде Лисицына в лучшем случае как к раздражителю, в худшем - как к ширме иностранных разведок. Внезапная перемена отношения совпала с наступлением на Shell.
Вооружившись фотографиями, сделанными "Сахалинским дозором", Митволь, окруженный уважаемыми экологами и дипломатами, зафрахтовал самолет и полетел на Сахалин демонстрировать степень ущерба. Наткнувшись на дохлую рыбу на одной из рек, Митволь возрадовался найденному доказательству "варварского" поведения Shell. Один из сопровождавших его экологов, который пытался объяснить, что смерть рыбы - закономерный результат природного двухлетнего цикла, говорит, что чиновник отстранил его и попросил помолчать.
В действительности улов лосося на Сахалине в этом году был больше, чем ожидалось. Но дохлая рыба стала регулярно появляться в передачах государственных телеканалов о "Сахалине-2". "Мы знаем, что нас используют, но и мы можем использовать их для благих целей", - сказал еще один борец за экологию.
Лисицын подчеркивает, что Shell заслуживает критики, но его риторика спокойнее, чем у правительства. Его больше всего беспокоит возможность утечки из трубопровода, идущего по сейсмоактивным территориям, или из танкера в шторм. Другой предмет беспокойства - это реки, кишащие лососем: если русла загрязнятся из-за работы трубопровода, рыба туда не пойдет.
Компания признает, что не все ее пересечения рек идеальны и что она вырубила на некоторых обрывистых склонах больше деревьев, чем ей разрешили. "Можно найти нарушения - временные отвалы породы, затопления, некоторые пересечения рек, но все это решаемые проблемы", - говорит Крейг.
Крейг соглашается, что строить трубопровод по дну моря было бы легче. Но у России нет ни оборудования, ни опыта для такого сложного проекта, а Sakhalin Energy обязали использовать на 70% российское "содержимое". В результате российские компании получили контракты стоимостью 5,3 млрд долларов, но это не обеспечило Sakhalin Energy приязни со стороны местного населения. Наоборот, ведущаяся на телевидении кампания против холдинга питает национализм и негодование.
Члены местной общественной организации в Корсакове, рыбацком городе возле завода сжиженного газа, говорят, что, помимо экологического ущерба, проект принес мигрантов и социальные проблемы. "Наши 18-летние девочки рожают детей смешанной расы", - возмущается не утративший присутствия духа член организации. Проект был призван трансформировать остров, но пока из-за него только выросли цены на недвижимость, говорит лидер организации Елена Лопухина. "Это хорошо только для тех, кто хочет все продать и уехать".
Но с этим не согласна 29-летняя Алина, работающая на заводе. Она уехала на материк 10 лет назад. "В 1993 году здесь стояли очереди за хлебом на километр", - вспоминает она. Теперь у нее на Сахалине семья, она получает зарплату, позволяющую проводить отпуск в Испании, она учится по специальности "менеджмент и маркетинг" в надежде заменить иностранцев из Sakhalin Energy, когда они уедут. "Здесь совсем другая культура. Думаю, что я уже не смогу работать в российской компании", - говорит она.
Острые противоречия Сахалина сохраняются. У шести тысяч рабочих, строящих завод сжиженного газа, условия жизни в их временном лагере лучше, чем у жителей Корсакова, города, где водопровод является роскошью.
За этим неравенством стоит Кремль. Соглашение, подписанное тогдашним президентом Борисом Ельциным с местным правительством, давало острову 60% арендной платы и половину будущих доходов от российской доли продаж нефти и газа. Путин отбросил это соглашение, и в прошлом году Сахалину оставили всего 5% арендной платы.
Признаки богатства, произведенного островом, лучше всего видны в хвастливо процветающей Москве, где в ресторанах с лондонскими ценами подают лосося и краба, зачастую незаконно выловленных в сахалинских водах.
|
